Мне сейчас 48 лет – столько же, сколько было отцу, когда закончилась Великая Отечественная война. Большая разница в возрасте моих родителей повлияла и на мою жизнь. Так получилось, что я стала самой младшей дочерью из дочерей маршалов советской эпохи и теперь уже таковой (самой младшей) и останусь, т.к. советская эпоха закончилась.

В 2008 году исполняется 110 лет со дня рождения и 40 лет со дня смерти моего отца – Василия Ивановича Казакова – маршала артиллерии, Героя Советского Союза. Эти даты говорят о том, что большая часть моей жизни прожита без него. И короткие 8 лет счастливого детства остались навсегда в далеких 60-х годах ХХ века. Несмотря на это, все эти годы я прожила с необъяснимым ощущением его присутствия и влияния на мою судьбу: он как будто незримо хранил меня. Да и сам факт моего рождения представляется мне сейчас довольно удивительным: меня могло бы и не быть совсем.

А случилось так: в 1943 году в п. Свобода под Курском погибла жена Василия Ивановича – генерал-лейтенанта, командующего артиллерией Центрального фронта (погибла страшно, у него на глазах, от проникающего ранения в живот). Об этой ужасной гибели знали многие на их фронте: она была начальником фронтового госпиталя. В Курске на городском кладбище на памятнике этой погибшей женщине сохранились слова, написанные отцом: они «продирают» до слез и сейчас, через 60 лет после Курской битвы: «На боевом посту в расцвете сил и здоровья безвременно погибла от рук ненавистного врага – фашистского зверя 2 июля 1943 г. Светлая память о тебе будет путеводной звездой в дальнейшей борьбе за счастье советского народа. От горячо любящего товарища, друга и мужа Василия Ивановича Казакова».

В те же дни, в июле 1943 года в п. Свобода прибыла на фронт моя мама – молоденькая, но уже прошедшая ад первых лет войны (пережившая гибель всей семьи и покинувшая родной Севастополь с отступавшими частями Красной Армии).

Понимание того, что Курская битва имела решающее значение в истории Второй Мировой войны, было для меня естественным со школьной скамьи. А понимание того, какую роль она сыграла в жизни нашей семьи, пришло только теперь. Курск, лето 1943 года – географическая и астрономическая точка, в которой пересеклись судьбы моих родителей.

Уже в 1945 году за плечами у отца была революция, тюрьма, участие в трех войнах (Первой Мировой, Гражданской и Великой Отечественной), потеря близких, и наверное, самое главное, что было в его жизни: становление и рост Красной Армии, внутри которой он сам вырос, сформировался как военачальник и артиллерист высочайшего класса. В довольно обширной литературе, посвященной профессионализму отца, нередко используются такие определения: искусство применения артиллерии, высочайшая организация применения крупных масс артиллерии, дирижер артиллерии, маршал и его школа, талантливый артиллерист, конструктор артиллерийского огня. Часто эти определения принадлежат великим его современникам, полководцам, с которыми он прошел всю войну от первого ее дня и до самого последнего: Жукову и Рокоссовскому, а также военным историкам. Немцы его боялись, они знали, что на этом фронте начальник артиллерии детально проработает все элементы операции, предусмотрит все до мелочей, организует артиллерийскую разведку, артиллерийскую подготовку проведет необычно и неожиданно. В результате возникнет огневой вал небывалой мощности, и начиная с Бобруйской операции – двойной огневой вал – новаторский как по тем, так и по сегодняшним оценкам специалистов.

Откуда я все это знаю? Конечно, из книг, из воспоминаний современников отца, очевидцев и участников тех огненных лет. А мои воспоминания о нем совсем другого рода.

Семья наша представляла собой очень большой организм с немалым количеством детей, которые в ней воспитывались в разное время: в семье росли две дочери (моя старшая сестра и я), сын, трое папиных и маминых племянников, у которых во время войны погибли родители, а также приезжали и гостили у нас многие другие родственники без различий, дальние или близкие. Мама, конечно же, была центром семьи, его организующим началом.

Мама в годы моего раннего детства была не только молодой. Она была очень красива, как отмечали знавшие ее в то время люди – незаурядно красива. В ее лице и манерах был тот неистребимый аристократизм и порода, которые нельзя имитировать. Она была элегантна во всем: в одежде, в том, как она водила машину, как играла на рояле, танцевала, воспитывала детей. Недаром подруги моей сестры Светланы играли не в куклы и принцессы, а в «Светлану Павловну».

Папа. С фотографий военной поры на нас смотрит безусловно красивый, умный человек с сильным характером, мощным интеллектом и необыкновенной харизмой. Тонкое интеллигентное лицо, твердый рисунок губ, подбородка – свидетельство незаурядной воли. Проницательный взгляд. А ведь он – выходец из обычной крестьянской семьи, от нужды перебравшейся в город, с детства познавший цену хлеба, заработанного своими руками! Этот человек очень сильно напряжен, в его облике неуловимо чувствуется груз ответственности за конкретную операцию, за жизни сотен и тысяч наших бойцов и командиров, стоящих за ним. Те фронтовые фотографии, где он улыбается, или курит (чего не было уже потом, в мирной жизни) дают почувствовать его необыкновенное человеческое и мужское обаяние.

Я знаю, между родителями была не только любовь, это было счастье. Думаю, что именно мамина индивидуальность, непохожесть, в сочетании с природной красотой и удивительной любовью к детям – своим и чужим – так привязали папу к ней. Мне кажется, что у него не проходило чувство восхищения ею, с тех самых пор, как они познакомились на фронте. В нем же был такой масштаб личности, под влияние которой не попасть было невозможно и в ее очень молодые, и в зрелые годы.

Никакой стратегии и тактики в жизни семьи не было, и быть не могло: мама организовывала пространство в семье на абсолютно дореволюционных началах. Здесь все любили всех, все считались со всеми, имели какие-то свои пристрастия. Детей не наказывали, учили музыке, девочек танцам, мальчиков отдавали в Суворовское училище. Для детей устраивались детские праздники, елки, с новогодними лотереями и подарками, конкурсами, дни прощания с летом и другие придумки. Дети домработниц приходили к нам домой на выходные. По воскресеньям накрывался большой обеденный стол в столовой, т. к. семья действительно была велика. Все то же самое происходило и на даче, только там простора было побольше. Хотя и квартира была немаленькая в Староваганьковском переулке, где брат Саша умудрялся кататься по коридору на велосипеде (раньше ул. Фрунзе, дом архитектора Шехтеля). Иногда папа был недоволен, считал маму расточительной и называл некоторые ее идеи дореволюционными замашками и тогда в шутку спрашивал: «Расскажи, как твои родители не успели сесть на пароход в Севастополе» (мамины родители после революции действительно не смогли эмигрировать, уехать из России, смогли лишь добраться из Петербурга в Севастополь, там она и родилась).

Когда я родилась, у папы уже был внук, поэтому я получилась в семье самая младшая, меня все любили и баловали без меры. Папа разрешал все. Мама почти все. Слава Богу, по мере взросления возникали какие-то запреты и я в принципе выросла нормальным человеком.. И сейчас, когда я чего-то страстно хочу, я понимаю, что сию минуту, немедленно, мне это получить не удастся, потому, что детство давно прошло… Кроме того, мама дала мне такое образование, которое требует очень большого труда. Это воспитало меня больше, чем любые наставления.

Когда папа умер, наша жизнь очень сильно изменилась. Мы переехали на другую квартиру и я перешла в другую школу, рядом с нашим новым домом на Плющихе. Мама сделала все возможное, чтобы я не чувствовала себя в чем-то ущемленной, хотя ей это было невероятно трудно. Мама стала вдовой, будучи совсем молодой женщиной.

Мое детство пришлось на годы брежневского правления. В папиной биографии эти годы связаны с так называемой «райской группой» – группой генеральных инспекторов Советской армии, куда входили все маршалы, не занимающие к тому времени командных должностей. Позади у папы был к тому времени конфликт с Хрущевым, который закончился папиным уходом с должности командующего артиллерией Советской Армии и началом создания нового рода войск – ПВО Сухопутных войск. Почти в 60 лет (!) он ушел из артиллерии, которой посвятил всю свою жизнь, и взвалил на свои плечи руководство войсками Противовоздушной обороны сухопутных войск. Его не случайно назначили. Он был одним из самых авторитетных артиллерийских начальников, не понаслышке знавших и противовоздушную оборону. Только сейчас я могу осмыслить в полной мере, какие испытания пережили родители в связи с этими событиями. Эхом тех переживаний до сих пор остается неприязненное отношение мамы к Хрущеву. Ничего этого я, конечно, тогда не знала: работа отца, его служба, продолжавшаяся в Вооруженных силах, оставалась для меня за кадром. Но я отчетливо помню, как каждое утро папа уезжал на работу. Очень часто ездил в командировки. Иногда брал с собой сестру и меня. После 1965 года его командировки уже были связаны не с артиллерией, а с Всесоюзной военно-спортивной игрой «Зарница», о которой я сохранила яркие воспоминания.

Родители вели очень светский по тем временам образ жизни. Они ходили в театры, бывали на всех интересных премьерах, дружили с артистами, дипломатами. Собрали огромную библиотеку, которая насчитывает несколько тысяч книг. Самое удивительное, что книги приобретала мама (и какие книги, часто редкие библиографические ценности!), а систематизировал их папа, т к мама не очень-то склонна была к систематизации. Не знаю, когда он находил на это время. До сих пор в нашей домашней библиотеке каждая книга, приобретенная родителями, имеет экслибрис и номер. Стоит ли говорить о том, что все это прочитывалось и обсуждалось в кругу семьи, поэтому все дети выросли в привычке к запойному чтению.

Черты отца проступают в моей памяти, складываясь из отдельных фрагментов детских воспоминаний, все они разорваны на эпизоды, на кусочки моей детской счастливой жизни.

Вот я первоклассница, ученица 29 московской специальной английской школы вместе с одноклассниками нахожусь в переполненном спортзале (актовый зал меньше и не вмещает всех), где будет проходить встреча с Героем Советского Союза маршалом артиллерии Казаковым В.И. – моим папой. Потом едем на машинах в Петрищево. Там возложение венков к памятнику Зои Космодемьянской. Детская память зацепилась и за неприятное воспоминание: дети из школы приходят к папе, а мама не разрешает провести с ним встречу, не хочет его волновать: он после инфаркта.

Папа в командировке в Калининграде, я, шестилетняя, с ним. Он все время на работе, я маюсь в одиночестве в красивом особняке (теперь понятно, немецком), где живет командующий округом генерал Хетагуров. Меня как-то развлекают обслуживающие этот дом люди. Сторож (!) предлагает отсчитать пять нот подряд и нажать на кнопочку на двери, тогда она откроется: я горжусь тем, что знаю ноты, дверь открывается! (особняк-то с секретами и тайнами). Только теперь я узнаю, что папа посещал тогда Первую Московскую Пролетарскую стрелковую дивизию, которую после войны переименовали и перевели в Калининград. А с этой знаменитой дивизией, из которой вышло много блестящих командиров, связана его служба и профессиональный рост с 1927 по 1939 годы.

Эпизодов в памяти из Ленинградских командировок отца очень много. Он часто ездил в Ленинград, т.к. провел там свою молодость, учился. В Ленинграде жила его мама, сестра и брат с семьями. Так случилось, что и родные моей мамы, кто остался в живых, тоже после войны стали ленинградцами. В Ленинграде и сейчас находятся самые главные артиллерийские учебные заведения: училище, академия и курсы, которые теперь носят его имя. Отлично помню очень странную встречу в гостинице Октябрьская, где мы с папой останавливались и куда приходило всегда очень много людей, чтобы с ним увидеться. Некоторые приходили и рано утром и поздно вечером, о чем-то просили, рассказывали, делились. Однажды, мужчина, пришедший к нам в гостиницу повел себя в моем детском восприятии неприлично: он снимал военный китель, засучивал рукава рубашки, задирал штанины брюк и что-то очень горячо объяснял. Когда он ушел, я сказала папе, что этот дядя мне не понравился. Папа объяснил мне, что этот человек рассказывал ему о своих ранениях, которые он получил в бою, подбив со своим артиллерийским расчетом шесть немецких танков. И еще папа сказал, что напишет о нем очерк. Сейчас этого человека уже нет в живых, но с того самого дня, когда он приходил к нам в гостиницу, я горжусь им и помню его – это Герой Советского Союза Ефим Анатольевич Дыскин, которому было присвоено звание Героя посмертно, а он остался жив. Папин очерк об этом человеке помог установить истину.

Поражает работоспособность отца: после инфаркта и инсульта он продолжал вести огромную общественную работу, занимался «Зарницей», собирал материалы для третьей своей книги «От Курска до Берлина», писал статьи в газеты и различные сборники, встречался с молодежью и ветеранами. На момент его ухода из жизни в кармане его кителя лежал билет на самолет в Алма-Ату, где он должен был выступить на конференции ВЛКСМ.

Мне повезло, что в детстве, в возрасте шести-семи лет я ездила с папой в его командировки, связанные с военно-спортивной игрой «Зарница». Он согласился возглавить ее уже будучи совсем немолодым человеком (после него игрой «командовали» генерал Армии Гетман и маршал Баграмян). Повзрослев, я поняла, какое огромное значение эта игра имела для патриотического воспитания молодежи, включая и меня. Игра проходила по местам боевой Славы, в ней была живая связь поколений. Учебный штурм Сапун-горы в Севастополе – грандиозное воспоминание детства. А в Таллинне, на праздновании 20-летия Панфиловской дивизии, я впервые остро почувствовала, что папа состарился, что ему трудно. После парада во время торжественной церемонии нужно было поцеловать легендарное знамя дивизии, встав на одно колено. Я видела, как мама и сестра заволновались, для них это было полной неожиданностью (к тому моменту, к сожалению, отец перенес уже и инсульт, и инфаркт). Мы со страхом наблюдали за этой процедурой, но о том, чтобы отговаривать папу от участия, не могло быть и речи. Люди его поколения выполняли свой долг до конца. К счастью, все прошло благополучно. Удивительное совпадение, но после развала Советского Союза Панфиловскую дивизию из Эстонии в Россию в 1996 году выводил мой муж.

В тех поездках, где с нами не было мамы или старшей сестры Светы, косы мне заплетала, обычно по папиной просьбе, проводница в поезде или пионервожатая. Однажды в спальном вагоне оказался проводник-мужчина, поэтому утром я была поднята пораньше и мы с папой постарались заплести косы самостоятельно: одну папа, другую я сама. Все же папина коса оказалась лучше.

Уже через много лет после папиной смерти я, повзрослевшая, стала часто видеться со старшим сводным братом Виктором (папиным сыном от первого его брака), который, вернувшись из Группы Советских войск в Германии, возглавил ракетные войска и артиллерию стран Варшавского Договора. Он прошел всю войну, а с 1943 года воевал с отцом на одном фронте. И в какой-то момент я поняла, что общения с ним мне очень не хватало, т.к. именно ему было хорошо известно, каким был наш папа до войны. Кроме того, с возрастом Виктор стал все больше похожим на папу внешне, каким я его помнила, а помнила я папу уже пожилым человеком. Но главное было не это, главным было то, что Виктор сумел мне рассказать и передать мировосприятие и мысли отца, которые были связаны не с «домашним музицированием», а с его взглядами на серьезнейшие вопросы человеческого бытия, отношение к войне, к потерям на войне, к личностям на войне, к полководцам и солдатам на войне, к отдельным стратегическим и тактическим успехам и ошибкам. Все эти идеи, которые я не могла обсуждать с отцом в силу своего возраста, я смогла понять через призму восприятия моего старшего брата, который по духу был, конечно, очень близок отцу. С трудом уговорила Виктора написать воспоминания, и даже не уговорила, а стала записывать за ним. К большому моему сожалению, они оказались очень кратки. В период подготовки к изданию фотоальбома «Маршал артиллерии Казаков В.И.» я остро ощутила, как мне не хватает его – старшего брата – поддержки, мнения и совета (Виктор Васильевич Казаков – генерал-лейтенант артиллерии, умер в 2000 г.). Осталось у меня, может быть, одно отнюдь не слабое утешение: я знаю, что он меня очень высоко ценил, хотя понятно, что мы об этом никогда не говорили. Моя мама, подарив ему его письма к отцу с фронта, которые она чудом сохранила, услышала от него об этом.

Из газетной заметки в «Ленинградской правде» 12 мая 1981 г. мы узнали об открытии в Ленинграде «народного» музея на улице маршала Казакова. Самым ценным для нас было то, что идея эта принадлежала людям, живущим на этой улице, и не была «спущена сверху». Уже после его открытия мама связалась с музеем и передала в дар бурку отца, его шпоры, посмертную маску и много фронтовых фотографий. Посетив музей, мы были необычайно тронуты тем, что увидели: все в этом музее было сделано руками жителей дома с огромной любовью, с хорошим вкусом и профессионализмом. Очень жаль, что «ветер перемен», принесший в нашу жизнь много нового и хорошего, смел с лица земли и этот музей, созданный «народными умельцами» на общественные средства. В 1991 году он был разграблен, пропали многие его экспонаты. Восстановить музей после этого не удалось, помещение было отдано в аренду. Оставшиеся музейные вещи переданы в Артиллерийскую академию в Ленинграде. И хотя это, может быть, грустная история, я все же считаю, что артиллеристы сохранят это в самом лучшем виде. Недаром все награды отца, находящиеся в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи, действительно хранятся там и выставлены на стенде. Там не было никаких подмен, скандалов, похищений и продаж орденов, о чем мы часто слышим в связи с наградами полководцев Великой Отечественной войны.

Перед 60-летием Победы в Великой Отечественной войне, когда я готовила к изданию фотоальбом «Маршал артиллерии Казаков В.И.», я познакомилась с большим количеством материалов и документов о войне. Работа над фотоальбомом также познакомила меня с новыми для меня людьми, которые так или иначе были связаны или знакомы с моим отцом. Особое место в этом ряду занимает Бутурлино – папина малая Родина. Там бережно хранят память о нем: и музей, и обелиск, и улица, и учебные заведения, носящие его имя, и, главное – люди, многие из которых помнят его лично, встречались с ним во время его поездок в Бутурлино. Сейчас уже два года работает необыкновенно красивый и очень креативный по своему содержанию проект: «Бутурлинские чтения им. маршала артиллерии Казакова В.И.», в котором участвует огромное количество молодежи.

Так получилось, что в 2007 году у меня в классе (я преподаю в Академическом музыкальном колледже при Московской консерватории) появился новый студент – Тихон Хренников. Тихон – отличный студент, теоретик, композитор и пианист. Он – правнук Тихона Николаевича Хренникова, написавшего музыку к фильму «В шесть часов вечера после войны», песня из которого впоследствии стала гимном артиллеристов: «Артиллеристам Сталин дал приказ!». Этот фильм о нашей победе над фашизмом снял Иван Пырьев в 1943 году, когда до победы было еще очень далеко. Шла война, умирали люди, а солдаты в перерывах между ожесточенными боями смотрели фильм о ее победном окончании. Сколько раз я слышала марш артиллеристов на различных артиллерийских праздниках, парадах! Ее пели всегда, всегда подхватывали и подпевали, в какие-то годы меняли слова (маршал дал приказ!), но неизменно она звучала и звучит по сей день. Здесь, видимо, соединились вместе и талант Тихона Николаевича Хренникова и поэта Виктора Гусева и необыкновенная артиллерийская дружба и сплоченность, которую почувствовал и композитор, и поэт и режиссер. А мой студент Тихон Хренников-младший сейчас уже учится в Московской консерватории.

Генерал-лейтенант артиллерии Артем Федорович Сергеев – отец моей подруги Лолы, внучки знаменитой Долорес Ибаррури – очень много рассказывал ей о моем отце. Конечно, я попросила его рассказать это и мне. Так возникли еще одни бесценные воспоминания о папе от человека, который лично знал его и сегодня способен дать блестящие профессиональные характеристики его мастерству боевого применения артиллерии на фронтах Великой Отечественной войны. Артем Федорович рассказал мне и о том, что на приеме в Кремле после парада Победы 24 июня 1945 года Сталин поднял первый тост за Великий советский народ и следующие за ним слова были сказаны за советских артиллеристов.

Очень большая дружба связывает мою семью с артиллеристами. С теми артиллеристами, которые сегодня служат в российской армии. Артиллеристы – люди особые, надежные, сплоченные. Они никогда не забывают своих командующих, и мы общаемся с ними, не ограничиваясь Днем артиллерии 19 ноября, когда мы ежегодно посещаем Новодевичье кладбище, где похоронено 6 маршалов артиллерии (всего в истории России их было двенадцать).

Возвращаясь к тому, с чего я начинала свой рассказ, с рокового для моей семьи 1943 года, хочу добавить, что вообще очень большое значение придаю теперь символике цифр. Я стала обращать внимание на это после книги Э. Радзинского о Николае Втором, в жизни которого символика цифр несла трагический смысл. Не сравнивая, конечно же, себя с императорами, писателями и другими выдающимися людьми, все же считаю, что в жизни каждого человека есть свои символы. Так, например, в моей жизни проявилась одна дата: 16 апреля 1945 года началась Берлинская операция, и началась она с артиллерийской подготовки небывалой силы и мощности. Плотность орудий на один километр фронта превышала все предыдущие показатели. Это был тот эверест, на который смогла взойти артиллерия 1-го Белорусского фронта, которой командовал Василий Иванович Казаков. И через 36 лет после того, не зная об этой исторической для моего отца дате, я поднялась на свой собственный эверест: 16 апреля 1981 года у меня родился сын, которого я назвала Василием.

Еще одна магия цифр, которые на первый взгляд сложились сами, уже без моего активного участия: в 2006 году мы с сыном задумали создать сайт marshalkazakov.ru, подготовка которого потребовала большой предварительной работы. Эта работа была, безусловно, сделана, но шла она довольно медленно. Тянулась большая переписка с дизайнером, провайдером и вебмастером сайта. И все же Юлия, вебмастер сайта, приняла волевое решение и прислала нам по электронной почте очень радостное сообщение о том, что сайт marshalkazakov.ru открыт и зарегистрирован во всемирной сети Интернет. Когда мы вошли в Интернет и открыли сайт, на нем стояла дата открытия: 18 июля 2007 года. По случайному совпадению (случайному ли?) эта дата – день рождения Василия Ивановича Казакова, который родился 18 июля 1898 года.

Быть может там, на небесах, наш папа улыбнулся тому, как мы здесь довольно точно попадаем в некоторые даты и цифры. Недаром же я родилась дочерью артиллериста…

Тамара Васильевна КАЗАКОВА
Москва, январь 2008 г.